Екатерина Мурашова - Все мы родом из детства
– Ну что ж, иностранные языки тоже можно изучать во время туристических поездок на зарубежные курорты…
– Вы передергиваете! Любой язык – это система, нужны годы… Иначе это пиджин… Мы с мужем решили: наш сын будет знать по крайней мере два иностранных языка! Но это будут не туркменский с чеченским…
– Воля ваша.
– Именно так, – женщина вздернула подбородок. – Что ж, спасибо, вашу позицию я поняла, мы пошли. Андрюша!
– Я сейчас, только машину в гараж поставлю, – сказал мальчик. – Спасибо, до свидания! – он улыбнулся, наклонил голову и как-то по-белогвардейски щелкнул каблуками. А может быть, это просто я сама, по случаю, вспомнила белую и красную гвардию и как будто бы навсегда минувшие времена, когда от понятия «социальной близости» до самого страшного часто оставался всего один шаг…
* * *Я встретила их в холле поликлиники спустя год. Женщина окликнула меня (я не узнала бы ее, но узнала ямочку на подбородке вытянувшегося сына) и сказала:
– Вы нас помните? Быть среди своих и все такое. Андрюша-то наш в гимназии теперь. Нравится ему, и два иностранных со второго класса. А если какие проблемы с культурными кодами возникнут – так мы к вам придем, ему у вас тоже хорошо показалось.
Женщина весело подмигнула мне и двинулась дальше. Я помахала рукой Андрюше. Мальчик поприветствовал меня молча и уже знакомо щелкнул каблуками.
Стать взрослым
Что, собственно, это такое – стать взрослым? Кого мы можем уверенно назвать взрослым человеком, есть ли какой-нибудь признак (совокупность признаков), который это определяет? Все ли психически здоровые люди в конце концов становятся взрослыми, или часть так и проживают свою жизнь в состоянии неотенической личинки, обретшей способность к размножению? И даже так: обратимо ли наступление взрослости? Можно ли стать взрослым, а потом, при изменении внешних обстоятельств, опять вернуться к состоянию «невзрослости»?
Плюс влияние ноосферы. Что делает с «взрослостью» все большая виртуализация современной жизни? Ведь в компьютерные игры онлайн на равных могут играть и девятилетний мальчик, и шестидесятилетний дяденька. К тому же дети осваивают виртуальный мир много быстрее, чем поколение их родителей, и это понимают обе стороны. Взрослость как результат накопления знаний, полезных навыков и информации тоже отчасти потеряла свою цену, ибо доступ к информации очень изменился по всему цивилизованному миру за последние пятнадцать лет, а ценное на сегодняшний день умение переучиваться лучше дается не окончательно повзрослевшим.
Взрослость как принятие на себя ответственности. Но о какой, собственно, ответственности идет речь? Ответственности за что? Самостоятельно зарабатывать себе на жизнь? Очень неплохо зарабатывающий герой сериала «Теория большого взрыва» по имени Шелдон Купер – взрослый? Ответственность за другого? Тогда ребенок, в течение года прилежно и эффективно ухаживающий за хомячком, – он взрослый?
Все эти вопросы показались мне весьма интересными, и я вспомнила о своем достаточно давнем (2009 год) мини-исследовании как раз по интересующей нас теме, результаты которого я сейчас и представлю читателям.
Само исследование было очень простеньким. Имелся для него и побудительный мотив – именно в то время ко мне стали часто обращаться родители с жалобами такого типа: «он явно не хочет взрослеть, хотя по возрасту уже пора», «она не хочет брать на себя ответственность ни за что, а вот я в ее годы…», «он реагирует на все как ребенок младше его по возрасту, и я не знаю, как ему объяснить», «мы в их возрасте хотели поскорее вырасти и стать самостоятельными, а они как будто вовсе к этому не стремятся» и т. д.
Мнение родителей было мне понятно. А вот интересно было бы узнать мнение самих молодых людей, подумала я.
Тему мини-исследования я выбрала строго соответствующую: «Считаете ли вы себя взрослым?» Поскольку я с самого начала понимала, что никаких валидных признаков «взрослости» мне выявить (и предъявить испытуемым) не удастся, то технически это выглядело так: человеку предлагалось спокойно, уверенно, с повествовательной интонацией произнести (вслух или про себя) фразу: «Я взрослый человек». И дальше с ней либо согласиться, либо нет. Если человек хотел дать какие-то дополнительные объяснения своему ответу, я их фиксировала.
Участниками моего мини-эксперимента стали 45 человек (25 женского пола и 20 – мужского), от шестнадцати (мое собственное представление о возможном наступлении реальной взрослости плюс совершеннолетие по нашим законам) до тридцати лет. Из них взрослыми назвали себя 21 человек, то есть чуть меньше половины.
Самая многочисленная и однозначная группа из «взрослых» – это люди, у которых самих есть дети. Их было девять человек (восемь женщин и один мужчина, от 18 до 30 лет), и все они аргументировали одинаково: «Конечно, я взрослая (взрослый), ведь у меня у самой уже есть ребенок (дети)». На мой взгляд, тут отчетливо слышится: «Мне и деваться некуда». Впрочем, трое из имеющих детей респондентов (двое мужчин и одна женщина) взрослыми себя не признали, но говорили об этом так, как будто просили у кого-то прощения (то есть «надо бы уже быть взрослым, я понимаю, но пока не получается»).
Вторая «взрослая» группа (семь человек) – это работающие люди, не имеющие детей. Здесь сопровождающее пояснение другое: «Конечно, я взрослый, ведь я работаю и сам себя обеспечиваю».
Остальные пять «взрослых» из моего эксперимента – это подростки (16–18 лет). Здесь объяснения вполне сумбурные: «Я взрослый, потому что я уже личность, у меня есть свои взгляды на все», «Я взрослый, потому что не иду в толпе» и т. д.
Все опрошенные студенты взрослыми себя не признали. Молодые мужчины (даже работающие и живущие отдельно от родительской семьи) тоже не торопились во «взрослость» (тогда как все самостоятельные бездетные молодые женщины оказались во «взрослой» группе). Были объяснения: «Стать взрослым – это остановиться в развитии», «Мне нравится играть», «Мои родители – взрослые люди, я не хочу становиться таким».
Из возрастного, занятного: по данным моего мини-исследования, с 18 до 21 года количество взрослых людей снижается.
И наконец, то ли в качестве курьеза, то ли в качестве информации к размышлению. Как-то я по телефону, в поликлинике и в инете (личными письмами) предложила то же задание семнадцати людям в возрасте от 36 до 54 лет, про которых я была совершенно уверена, что они мой материал и последовавшую дискуссию на «Снобе» не читали.
Девять из них уверенно назвали себя взрослыми, восемь признали, что сомневаются.
Моя рабочая гипотеза: после окончания полового созревания соотношение «взрослых» и «невзрослых» особей в популяции хомо сапиенс не меняется вне зависимости от возраста.
А вы можете назвать себя взрослым, дорогой читатель? И что вы вообще думаете о взрослости? Нужно это или не нужно? Обязательно или необязательно? Хорошо или плохо? Менялось ли как-то это понятие (количественно или качественно) в историческом процессе? И что это вообще такое – «быть взрослым»?
Стать дворником
В первый раз я увидела их вдвоем – отец и сын. Отец выглядел энергичным и искренне встревоженным. Сын – равнодушным. Я почему-то сразу решила, что равнодушие наигранное. Наверное, потому, что возраст сына (на вид лет 13–14) подразумевал подростковые разборки с родителями и их перманентное возмущение тем, что чадо оказалось не таким, как ожидалось, и ведет себя не так, как предписывается родительским опытом.
Поначалу все подтверждало мою первоначальную гипотезу.
– Он прогуливает школу! Представьте, такого здорового парня приходится буквально водить за руку к школьным дверям! Мне самому стыдно, а ему как будто все равно. И все время врет. Причем стоит на своем, даже когда уже уличили. Спекулирует своим здоровьем: утром непременно болит голова или живот. Мать до недавнего времени покупалась, разрешала не ходить в школу, пока я все это не прекратил буквально железной рукой…
– И куда же ты ходишь вместо школы? – спросила я у мальчишки.
Он не успел ответить (да вроде бы и не собирался), снова вступил отец:
– Мы с матерью оба работаем. Он просто возвращается домой и лежит на диване перед телевизором.
– Может, все-таки друзья? Или компьютер? – уточнила я.
– Нет, компьютер давно под паролем. А друзья – они же все в школе.
– Никакой «плохой компании»?
– Нет!
– Что он любит?
– Тупые компьютерные игры! Раньше вроде животных любил, а теперь и за его крысой мать ухаживает. Ничего, только диван! Он мне сам недавно сказал. Я к нему приставал: «Давай пойдешь в какой-нибудь кружок, секцию, спортом займешься, у тебя же сколиоз развивается; или вот компьютер – раз уж он тебе так нравится – давай в какой-нибудь клуб программирования»… Он раньше у нас в музыкальную школу ходил, на шахматы, на дополнительный английский. Всё бросил. И вот… Я ему: «Андрей, так чего же ты вообще хочешь?» Он мне: «Чтобы от меня все отстали и на диване лежать!» А глаза такие тусклые, как у дохлой рыбины…
